Новые консультации в системе ГАРАНТ Консалтинг

Свобода договора рассматривается Гражданским кодексом РФ в составе основных принципов гражданского права (п. 1 ст. 1, ст. 421 ГК РФ). Согласно п. 4 ст. 421 ГК РФ условия договора определяются по усмотрению сторон, кроме случаев, когда содержание соответствующего условия предписано обязательными для сторон правилами, установленными законом или иными правовыми актами (императивными нормами), действующими в момент его заключения (ст. 422 ГК РФ). В связи с этим правовые нормы, регулирующие договорные правоотношения, делятся на императивные и диспозитивные. Условия договора должны соответствовать императивным нормам законодательства (п. 1 ст. 422 ГК РФ) и не могут им противоречить под страхом недействительности соответствующего условия договора или договора в целом (ст.ст. 168, 180 ГК РФ). Судебная практика исходит из того, что договор, условия которого противоречат существу законодательного регулирования соответствующего вида обязательства, может быть квалифицирован как ничтожный полностью или в соответствующей части, даже если в законе не содержится прямого указания на его ничтожность (абзац второй п. 74 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 г. N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", далее - Постановление N 25).
Диспозитивные нормы, напротив, применяются постольку, поскольку соглашением сторон не установлено иное. Стороны вправе своим соглашением исключить их применение либо установить условие, отличное от предусмотренного в диспозитивной норме. При отсутствии такого соглашения условие договора определяется диспозитивной нормой (п. 4 ст. 421 ГК РФ).
В некоторых случаях закон предусматривает одностороннюю диспозитивность. Так, возможность изменять положения диспозитивных норм закона в договорных отношениях с участием потребителя ограничена правилом п. 1 ст. 16 Закона от 07.02.1992 N 2300-I "О защите прав потребителей", запрещающим ухудшение положения потребителя по сравнению с правилами, установленными законами или иными правовыми актами (смотрите также п. 3 информационного письма Президиума ВАС РФ от 13 сентября 2011 г. N 146, определение Верховного Суда РФ от 10 июля 2018 г. N 301-АД18-9015 по делу N А43-35877/2017).
Свобода договора не является безграничной. Однако и ограничения свободы договора не вводятся произвольно. Целями ограничения свободы договора могут быть (смотрите также п. 3 постановления Пленума ВАС РФ от 14 марта 2014 г. N 16 "О свободе договора и ее пределах", далее - Постановление N 16):
1) защита публичного интереса, основ нравственности;
2) защита интересов третьих лиц;
3) защита слабой стороны договора (патернализм) - в первую очередь, в случае неравенства переговорных сил; недопущение грубого нарушения баланса интересов сторон.
Свободу договора следует рассматривать как презумпцию. Эта свобода может быть ограничена только при наличии достаточных политико-правовых оснований, а бремя доказывания наличия подобных обстоятельств лежит на том, кто предлагает соответствующее ограничение ввести. К примеру, правовая норма признается диспозитивной (позволяющей сторонам изменить или исключить установленное ею правило), если она не содержит явно выраженного запрета на установление соглашением сторон условия договора, отличного от предусмотренного в ней, и если отсутствуют основания для признания ее императивного характера для целей защиты особо значимых охраняемых законом интересов (интересов слабой стороны договора, третьих лиц, публичных интересов и т.д.), недопущения грубого нарушения баланса интересов сторон либо для целей сохранения смысла законодательного регулирования данного вида договора (п. 4 Постановления N 16). При возникновении спора об императивном или диспозитивном характере нормы, регулирующей права и обязанности по договору, суд обязан указать, каким образом существо законодательного регулирования данного вида договора, необходимость защиты соответствующих особо значимых охраняемых законом интересов или недопущение грубого нарушения баланса интересов сторон предопределяют императивность этой нормы либо пределы ее диспозитивности (п. 3 Постановления N 16).
Существуют две модели ограничения договорной свободы:
1) предупредительный (ex ante) контроль, реализуемый посредством закрепления в законе императивных норм;
2) последующий (ex post) контроль - ретроспективный контроль, предполагающий судебную оценку условий конкретного договора и обстоятельств, связанных с его заключением, как правило - путем применения оценочных стандартов (добросовестность, нравственность), с помощью которого пресекаются те или иные злоупотребления свободы договора. Такой механизм контроля над свободой договора может осуществляться путем:
- применения доктрины злоупотребления правом (ст. 10 ГК РФ),
- введения контроля справедливости условий стандартизированных договоров (ст. 428 ГК РФ),
- признания недействительными сделок, совершенных с целью, противной основам правопорядка или нравственности (ст. 169 ГК РФ), кабальных сделок (п. 3 ст. 179 ГК РФ), сделок, совершенных во вред кредиторам (ст. 61.2 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)") и т.д.,
- а также путем применения частных институтов ex post контроля, к примеру, снижения установленной договором неустойки, несоразмерной последствиям нарушения обязательства (ст. 333 ГК РФ).
Контроль справедливости договорных условий на основании ст. 10 ГК РФ осуществляется по остаточному принципу - в случаях, когда специальные инструменты ex post контроля (ст.ст. 428, 169, 179 ГК РФ и пр.) не применимы. Частные случаи использования такого инструмента в судебной практике представлены, к примеру, в п. 9 Постановления N 16, постановлении Президиума ВАС РФ от 15 июля 2014 г. N 5467/14, п. 7 постановления Пленума ВАС РФ от 06 июня 2014 г. N 35, постановлении Президиума ВАС РФ от 11 февраля 2014 N 13846/13, п. 9 информационного письма Президиума ВАС от 25 ноября 2008 N 127.

Ответ подготовил:
Эксперт службы Правового консалтинга ГАРАНТ
Амирова Лариса

Ответ прошел контроль качества

2 июля 2020 г.

Материал подготовлен на основе индивидуальной письменной консультации, оказанной в рамках услуги Правовой консалтинг.